Презентация А.Тимофеева

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Дорогие друзья, уважаемые коллеги!

Мы рады вас приветствовать на нашей традиционной конференции в Екатеринбурге. Мы очень ей дорожим, гордимся, и рады каждый раз этой встрече.

Сегодня мы поговорим о том, что происходит на финансовом рынке, что об этом думаете вы, узнаем, что об этом думает регулятор.

Я начну с презентации о состоянии нашего рынка.

Первый слайд посвящен капитализации рынка акций, одной их главных характеристик любого финансового рынка. Этот показатель в этом году мало отличается от прошлогоднего и от показателей предыдущих нескольких лет. Печально то, что в долларах - она стала в два раза меньше. Это характеризует незначительность роли, которую играет фондовый рынок в российской экономике.

Одна из качественных характеристик капитализации - это доля в ней наиболее капитализированных эмитентов. По-прежнему больше 60% российской капитализации приходится на долю десяти крупнейших эмитентов.

Биржевой оборот акций будет в рублях, наверно, тем же, что и в прошлом году. В валюте он, к нашему сожалению, меньше. И это замечают и иностранные инвесторы, которые оценивают его, сопоставляя с другими рынками. В валюте он в два раза меньше, чем был в прошлом году.

На десятку наиболее ликвидных эмитентов приходится более 80% оборота российского рынка акций. Около 20% - на Газпром и Сбербанк. Оборот сформирован очень незначительным числом инструментов.

Первичный рынок акций, к сожалению, в России не существует вот уже несколько лет. Я не думаю, что есть смысл рассуждать о единицах выпусков, которые имеют место. Отсюда некий гротеск на представленном графике: 2007 год продемонстрировал невероятный рекорд в выходе эмитентов на первичный рынок, недостижимый с тех пор, и в последующие годы этот график не вызывает ничего, кроме сожаления.

А вот рынок облигаций - это то, на что мы делаем ставку в течение следующих лет. Он развивается, хотя видно, что количество компаний-эмитентов облигаций несущественно растет, а по сравнению с 2007 годом оно по-прежнему мало. В первом полугодии этого года было больше выпусков от то же количества эмитентов. До конца года вряд ли мы увидим рост числа эмитентов, но новые эмиссии мы наверняка увидим, и, наверно, по итогам года и число удвоится.

Правильно сказать, что эмитенты видят в рынке облигаций источник альтернативных возможностей финансирования своего бизнеса.

На рынке корпоративных облигаций, как и прежде, примерно половина средств привлекается за рубежом. То есть сказать, что внешний рынок сейчас вовсе не является источником финансирования, нельзя. Количество нерыночных выпусков облигаций, то есть выпуски, адресованные конкретным приобретателям, не предназначенные к обращению на бирже - в прошлом и в этом годах резко увеличилось. Финансирование на облигационном рынке осуществляется преимущественно за счет нерыночных выпусков облигаций и не служит увеличению оборота на Московской бирже, как того хотелось бы. То же самое и с объемом новых выпусков облигаций. Нерыночных в два раза больше, чем рыночных.

Срочный рынок - мы видели бурное развитие этого рынка в период с 2007 по 2011, когда он каждый год удваивался. Теперь мы являемся свидетелями спада этого рынка (речь идет о биржевом рынке). Справедливо сказать, что и внебиржевой рынок в значительной степени свернулся.

Индивидуальные инвесторы. По данным Московской биржи, около 970 тысяч граждан являются участниками брокерских операций, по нашим оценкам, вместе с владельцами паев паевых инвестиционных фондов их около 1,5 миллионов. Это примерно 1% от всего населения России. И это говорит о том, что граждане пока не сделали выбор в пользу использования сбережений на фондовом рынке. Мы очень надеемся на то, что индивидуальные инвестиционные счета радикально изменят эту картину, и мы станем свидетелями увеличения и количества, и объемов средств граждан на фондовом рынке. Сейчас, по нашим оценкам, в распоряжении брокеров и индивидуальных управляющих находится не меньше 500 миллиардов средств граждан. Это немало, лучше, чем мы ожидали к моменту, когда решили провести соответствующую оценку. Это вполне сопоставимо с объемом средств, которые удалось привлечь негосударственным пенсионным фондам, вышедшим в путь за пять лет до нас. Конечно же, это во много раз меньше, чем средств в распоряжении банков, где около 20 триллионов рублей в депозитах. Это картина очевидной несбалансированности использования средств граждан на финансовом рынке. Картина, которую мы надеемся изменить новыми условиями операций и индивидуальными инвестиционными счетами. В пятилетней перспективе, я надеюсь, мы не будем жалеть о цифрах, которые продемонстрируем.

Индустрия финансовых посредников уменьшается с 2010 года. 848 компаний на середину этого года имеют лицензию брокера, индивидуального управляющего или дилера. Картинка справа вверху свидетельствует, что уменьшение происходит за счет небольших компаний. Большое количество брокерских компаний одновременно имеют депозитарную лицензию, потому что регулятивная нагрузка для тех и других мало отличается, а норма, если в индустрии много брокеров, не имеющих депозитарной лицензии. Сейчас оптимальным является ведение бизнеса с сочетанием двух лицензий. Мы вышли в путь для исправления этого. Новый институт - клиентский брокер - дает нам шанс. Но прямо сейчас мы являемся свидетелями сокращения индустрии именно за счет небольших компаний, которые действовали через другие брокерские компании и которым поручали хранение активов их клиенты.

Российская индустрия посредников - преимущественно московская. Почти 62% компаний сосредоточены в Москве. Наверно, это не очень правильно для такой большой страны, как Россия. Это ставит вопрос доступности для российского населения финансовых услуг и эффективности передачи средств населения регионов в финансовый центр страны. Конечно же, это невозможно сделать это без многочисленной индустрии маленьких компаний в регионах.

Доля различных участников в обороте. Мы становимся свидетелями роста концентрации операций на фондовом рынке. Контрагентов все меньше и меньше. Раньше это было негативной чертой срочного рынка, теперь это черта и рынка акций. На долю десяти крупнейших в обороте участников приходится 68%. 57% - всего лишь на пять профессиональных участников рынка ценных бумаг.

Паевые инвестиционные фонды. Наверно, и здесь конкуренция нам бы не помешала. Пятерке крупнейших управляющих принадлежит 65% активов. На десятку паевых инвестиционных фондов приходится 84% СЧА.

Индустрия паевых инвестиционных фондов - это преимущественно индустрия закрытых ПИФ. В количественном отношении ЗПИФы составляют 83% от всей индустрии, ЗПИФам недвижимости принадлежит 62,5% индустрии. ЗПИФы - это отлично, но нам хотелось бы большей роли открытых форм коллективных инвестиций, которые оцениваются во всем мире с точки зрения того, какую роль эта индустрия играет в экономике страны. СЧА открытых интервальных паевых инвестиционных фондов составляют 0,14% к ВВП, что говорит о драматическом положении этой индустрии и требует больших усилий по ее развитию.

Я думаю, что залог развития и успеха этой индустрии как раз в развитии розничного сегмента. И мы надеемся, что эта индустрия сможет стать бенефициаром появления индивидуальных инвестиционных счетов, именно сейчас нами устраняются последние препятствия, чтобы говорить о будущем этой индустрии с большим оптимизмом.

Негосударственные пенсионные фонды. В распоряжении небольшого числа - пяти управляющих компаний - находится около 60% ресурсов НПФ. В распоряжении пяти управляющих компаний находится 87% ресурсов негосударственных пенсионных фондов. И здесь нам хотелось бы больше конкуренции. Конкуренция могла бы заменить много регулятивных решений.

В распоряжении НПФ находится больше двух триллионов рублей. Это готовые средства для инвестиций на фондовом рынке. Мы очень рассчитываем, что благодаря увеличению инвестиционного горизонта увидим большую роль негосударственных пенсионных фондов на фондовом рынке. Жаль, что мы столкнулись с очередной заморозкой передачи средств накопительной части пенсии. Я бы даже согласился с коллегами из Центрального банка, которые недавно задумались вообще о пересмотре системы принятия решений, потому что после трех мораториев вряд ли останется кто-то, кто будет в следующем году рассчитывать на передачу накопительной части. Нужно предложить какую-то новую, отличающуюся от прежней, систему формирования средств накопительной части НПФ.

НПФы - один из важнейших участников любого фондового рынка. Мы очень рассчитываем на этот институт, на повышение его роли на фондовом рынке.

Позвольте мне на этом завершить выступление, я думаю, оно станет хорошим поводом для того, чтобы вы прокомментировали цифры, которые я привел, или может быть, вы не согласны с моими утверждениями - отлично, поделитесь своими. Андрей, может быть, ты продолжишь и поделишься своим видением?

Андрей Шеметов, заместитель Председателя Правления ПАО Московская Биржа: В год, когда рекордные прибыли у брокеров, вот это все слышать - "Сказки Тимофеева" - я категорически не согласен! Ты наверно, перепутал 2014 год с 2015, столько пессимизма. Хотелось тебя просто остановить. Купите ему машину времени и отправьте на год назад.

С чем согласен - с количеством посредников. На 80 тыс. активных клиентов - 800 брокерских компаний. Понятно, что не будет большого количества брокеров, в каждом разделе будет два-три лидера, выделятся DMA, прайм-сервис, это очевидные вещи, этого не надо бояться и вводить институт финансовых посредников, где индивидуальное предпринимательство будет развиваться - это о чем мы с тобой классически всегда спорим.

Теперь к цифрам. По рынку акций ничего пока красивого не происходит. Те же самые цифры, те же самые обороты. Интерес инвесторов к рынку акций очень низкий. Доля и пропорция иностранцев с 2014 года сохранились.

Изменилась ситуация первичном рынке! Благодаря действиям регулятора мы видим абсолютно новый тренд - к нам стали приходить новые компании на IPO. Пенсионные деньги компании вынуждены инвестировать в публичные активы, и сейчас это серьезнейший стимул для того, чтобы компании выходили на IPO. У нас состоялось несколько размещений, и до конца года мы ждем еще размещений нескольких очень "красивых" компаний. Некоторым даже отказываем. Это реальное изменение этого года, к нам стали приходить русские компании, у которых есть реальная потребность в деньгах, и меня лично это очень радует. Этого не было долгие годы, раньше эмитенты шли за дабл-листингом, а сейчас они приходят за пенсионными деньгами.

На рынок облигаций мы допустили евробонды, и сейчас оборот составляет уже 36 миллиардов рублей, он вырос в 3,6 раза. Мы думаем, что это очень перспективный сегмент. По некоторым бумагам мы провели деноминацию, и физические лица могут инвестировать уже не только в депозиты, а евробонды с фиксированной доходностью в валюте, что мне кажется тоже очень интересным. Мы, конечно, очень ждем, что НАУФОР разберется с налогами в части валюты, но минфиновские размещения уже не облагаются 13%, и здесь можно спокойно инвестировать.

Второй интересный момент здесь - это доля физических лиц, мы видим, что она выросла по сравнению с 2014 годом в два раза. Это говорит о том, что интерес от акций перетекает в другие сегменты. Люди стали больше торговать валютой, бондами.

ИИСов сейчас больше 56 тысяч, это мы еще не видим ИИСы управляющих компаний. Новый режим расчетов по ОФЗ. FTSE взял к себе наш аукцион закрытия. И это большое достижение для российского фондового рынка. Это говорит о том, что нас уже признают как точку, где реально происходит ценообразование, и крупнейшие иностранные пассивные фонды берут наш фиксинг. Это очень важно. Мы бьемся за то же самое с MSCI.

Срочный рынок. Алексей показал нам ужасное падение - я показываю вам совсем другие цифры. В 2011 году у нас 57, за десять месяцев 2015 уже 64 млрд. Понятно, что основной интерес лежит в валюте, поэтому валютные деривативы добилась практически 70%. Почти в пять раз вырос Brent, это приятная неожиданность, потому что всегда было два ликвидных инструмента: РТС и валютные фьючерсы. Про глубину рынка в первую очередь говорит объем открытых позиций. Вот объем открытых позиций у нас постоянно растет. И это говорит о том, что работают не только спекулянты, а именно долгосрочные инвесторы открывают длинные позиции. Это принципиально важно для срочного рынка, и у нас он сейчас на рекорде. Цифр, к сожалению, нет, но поверьте на слово.

Денежный рынок. Доля репо с Центральным банком снижается. Это очень хороший тренд. Центральный банк постепенно уходит из экономики, и рынок все больше и больше сам находит себя, и нас это не может не радовать.

Очень сильно вырос объем репо с центральным контрагентом, он позволяет совершать безопасные операции. Мы сейчас меняем риск-подход, чтобы соответствовать мировым правилам и правилам IOSCO, чтобы соответствовать статусу центрального контрагента уже по всему миру. Мне кажется, это тот инструмент, который спас фондовый рынок и вообще индустрию в кризис, в первую очередь, в кризис доверия, когда закрывались лимиты друг на друга, здесь можно было безопасно делать сделки.

На валютном рынке у нас сплошные рекорды. За девять месяцев мы уже добились тех оборотов, которые были раньше. Это топовый продукт для любой брокерской компании, и, конечно, я бы рекомендовал вам продавать доступ на валютный рынок, потому что это безопасный метод для защиты сбережений физических лиц. Очень интересно, что доля операций физических лиц выросла до 11%. Это очень неожиданный и очень приятный для нас результат.

Валютный рынок - это первый рынок, где мы будем внедрять институт клирингового членства. Хочу напомнить, что иностранные участники не могут быть у нас торговыми членами без получения лицензии здесь, но им по закону не запрещено быть клиринговыми членами. Мы считаем, что это может улучшить глубину рынка и даст возможность представить интересы других игроков. В первую очередь это касается глобальных банков. Я надеюсь, что в течение полугода мы их дождемся.

Юань остается нашей третьей (по оборотам) парой. Сделки с юанем выросли в 3,3 раза.

На текущий момент одна из наших основных задач- это сокращение гарантийного обеспечения, или маржинальных требований, которое у нас держат крупнейшие участники. Поэтому наша следующая реформа сконцентрирована в основном в сфере клиринга. Это единое обеспечение, неттинг при расчетах, управление обеспечением и кросс-маржирование. Я сейчас не хотел бы называть сроки, я просто хочу показать направление движения. По нашим оценкам, это должно высвободить до 40% обеспечения. Начнем мы, скорее всего, с кросс-маржирования по разным рынкам. И в идеале хотим добиться того, что будет единое обеспечение и единый счет на бирже, с которого вы сможете торговать, выставлять лимиты, проводить средства, производить неттинг при расчетах либо учет взаимных требований при открытии разносторонних позиций по разным инструментам. Начнем с однородных групп продуктов, далее продолжим уже на боле сложных. Сейчас мы очень активно тестируем наш новый риск-модуль, и я надеюсь, что в следующий раз смогу назвать более четкие сроки и рассказать, как это будет работать.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Действительно цифры за шесть месяцев отличаются от цифр за девять месяцев. В срочный рынок можно включить валютные активы, а мы не включили.

Андрей сказал, что нам не нужна большая брокерская индустрия, но согласился с тем, что мельчайшие формы - финансовые консультанты и мелкие управляющие - нам нужны, а именно об этом я и говорил. И то, что у нас мало клиентов - это кто какой вывод из этого сделает - на мой взгляд, это недоразумение. Значительная часть брокерского сообщества работает с одним-двумя-тремя клиентами. И это тоже нормально. Мы же не ждем, что все брокеры будут розничными.

Андрей Шеметов, заместитель Председателя Правления ПАО Московская Биржа: Проблема в том, что у нас нет розничных брокеров. У нас нет компаний, которые умеют работать с масс-маркетом, нет ни одного брокера, который готов работать с десятками тысяч клиентов. Мы отказались давать рекламу, потому что никто из брокеров не в состоянии открывать валютные счета. Не надо себя обманывать. Масс-маркет сегмент - это сотни тысяч счетов, которые быстро управляются, это миллионы счетов. У нас индустрия пока к этому не приспособлена. Надо готовить технологию. Это прекрасное поле для конкуренции. Я надеюсь, что кто-то из брокеров пойдет в эту нишу и будет активно работать. Появятся дискаунт-брокеры.

Брокеров, которые концентрированно работают с сегментом масс-маркет, в России на текущий момент нет.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я знаю по крайней мере некоторых, сидящих в зале, которые просто не решаются прервать нашу с тобой дискуссию.

Лариса Селютина, директор Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России: Думаю, мы сегодня можем подискутировать на эту тему, но я склоняюсь к позиции Андрея. Алексей сказал, что отсутствие клиентов - это недоразумение, а мне кажется, что это - стратегические ошибки наших участников рынка, брокеров. Потому что в период роста клиент шел легко, был такой непуганый, брокеры с удовольствием принимали их "на грудь", и средний срок жизни основной массы клиента составлял три месяца. Многие теряли деньги и уходили навсегда.

Сейчас предстоит колоссальная работа всего сообщества, чтобы вернуть клиента на этот рынок. И даже если не вернуть, то воспитать нового. Этой теме, в частности, был посвящен и Казанский форум (состоялся в октябре 2015 года - прим.). Там у меня сложилось впечатление, что нужно менять подходы, чтобы вернуть отношение клиента, и брокеры это понимают. Клиента надо воспитывать, взращивать, делать сейчас акцент на молодых клиентах.

Мне кажется, нам всем вместе сегодня можно поговорить на эту тему. Я бы хотела услышать от брокеров, что они думают по этому поводу, какие у них планы по изменению подходов именно в отношении к клиенту. Центральный банк везде уже озвучивает вопросы финансовой грамотности населения.

Год назад я озвучивала определенные планы в регулировании, и мне кажется, что мы выполнили те обещания, которые давали. Во-первых, у нас произошел качественный скачок во взаимоотношениях с Государственной думой. Был принят 210-й закон, в котором были введены каскадные механизмы корпоративного управления через депозитарную учетную систему и центр раскрытия корпоративной информации. В понятие "брокерская деятельность" у нас попала "субброкерская деятельность". Были изменения требования к составу обеспечения под маржинальные займы, расширены источники вознаграждения управляющих, а также легализованы их права распоряжаться активами клиентов через брокера.

На уровне закона были внесены основания для приостановления лицензий на осуществление профдеятельности. Я считаю, что бизнес более уверенно себя чувствует, когда этот вопрос регулируется на законодательном уровне.

Расширены полномочия Банка России в части организации системы управления рисками в отношении профучастника по внутреннему аудиту.

Из наших нормативных актов это обещанный и реализованный KPI по установлению требований к организации установления требований к доверительному управлению. В этом нормативном акте были реализованы новые подходы.

Из важных моментов мне также хотелось бы отметить, что у нас и в выстраивании взаимоотношений отраслью за этот год произошел очень качественный скачок. Сейчас мы с вами работаем над нормативным актом по расчету собственных средств. На первом этапе подготовки нормативных актов мы вывешиваем их на сайте, для того чтобы обсудить с рынком. Не всегда удавалось привлечь внимание. Были такие моменты, что документ вы начинаете читать только после того, как он принят. Но и в таких случаях мы находим решение, как случилось у нас с (указанием) по операционному дню по депозитарной деятельности. Мы вместе очень оперативно обсудили эту проблему, и еще до того, как акт вступил в силу. Мы попытались снять напряженность в отдельных моментах, и сейчас в акт готовятся поправки.

Хотелось бы, чтобы взаимоотношения развивались и дальше. Сейчас у нас создаются оперативные регуляторные группы, в которых через саморегулируемые организации мы привлекаем рынок к дискуссии. У вас у всех есть возможность принять участие в регулировании. Вы только следите за нашей работой, общайтесь с саморегулируемыми организациями. Нужно улучшать обратную связь со всеми, не только с крупными московскими участниками, но и региональными.

В этом году мы также опробовали новую систему общения - провели первую веб-конференцию по всей России с профучастниками с участием наших территориальных управлений. Мы всех приглашали в наши территориальные управления и практически весь день провели в режиме онлайн по вопросам регулирования. Мы продолжим развивать этот опыт. Если возникают вопросы, по которым вам кажется, что вы не достучались ни до регулятора, ни до саморегулируемых организаций, можно будет попробовать опять пообщаться с нами через территориальные управления на эти темы.

Возвращаясь к вопросу о порядке расчета собственных средств, мы должны провести некую качественную чистку, и уже сейчас у нас разрабатываются подходы к расчету- это будет уже рискориентированное направление. Если это интересно, мы можем обсудить тему во второй половине дня.

Мы не обещаем вам, что в ближайшее время вам станет легче жить. Давайте говорить честно, у нас честное с вами общение: в ближайшие два года жизнь у вас будет очень тяжелой. Я говорю о переходе на ЕПС (единый план счетов). Это -данность. И вы уже, наверно, слышали, что второй этап ? это переход на формат XBRL. Можно посвятить этому отдельную встречу или вебинар с участием Ольги Гончаровой, которая двигает этот проект. Но вы должны понять, что именно в конце этого тоннеля появится свет.

Для чего вся эта нагрузка сейчас? В первую очередь это унификация для тех брокеров, которые являются банками. Здесь у вас РСБУ, там у вас МСФО. Банк России стал мегарегулятором, и мы будем двигаться в сторону единых подходов в регулировании. Это не значит, что брокерам установят такие же требования, как к банкам. Но брокеры тоже у нас разные, в зависимости от рисков, которые они принимают на себя, в зависимости от количества клиентов, с которыми они работают, естественно, к ним будут предъявляться более жесткие требования.

Что касается XBRL, то идея здесь только одна - облегчить нагрузку. И на международном уровне идет усиление требований регулятора к представлению различных форм отчетности. Формоцентричный подход ? путь в никуда. Мы получаем колоссальное количество данных от профучастников, от других структур, с биржи. И сейчас стоит задача привести все это к единому знаменателю. Это должна быть единая база данных, которую будет обрабатывать регулятор и брать из нее ту информацию, которая ему необходима для надзорных целей. Вы должны это понять и принять. Это делается ровно для того, чтобы в будущем облегчить жизнь и регуляторную нагрузку.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Регулирование находится в процессе трансформации, и на мой взгляд, в нем уже заложены разумные решения. Это дифференциация требований к разным группам бизнеса на рынке. Мы сейчас хотели бы обсудить и дифференциацию требований по отчетности, она для небольших компаний должна быть проще, чем для средних и крупных.

Есть проблемы с правоприменением, с надзором. Какая разница, что мы думаем относительно того, как должна выглядеть и регулироваться индустрия, если в своей повседневной жизни профучастники сталкиваются с несколько менее компетентными специалистами, которые проводят проверку. Также чертой последнего времени является очень большой объем запросов, адресованных профессиональным участниками рынка ценных бумаг. Временное ли это явление и считает ли Центральный банк это проблемой? Индустрия видит в этом проблему и думает, что этот процесс носит не совсем управляемый характер. Очень может быть, что те, кто отвечает за регулирование, не точно знают, насколько большой объем информации в постоянном режиме сегодня запрашивается правоприменительными надзорными подразделениями ЦБ РФ?

И все это часто делается в довольно жесткой форме, с наказаниями, которые выливаются очень неприятными последствиями для нарушивших профучастников.

Лариса Селютина, директор Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России: Мы знаем об этой проблеме. Если говорить о блоке некредитных финансовых организаций, то у нас регулирование и надзор в одном департаменте, в части 39-го закона о рынке ценных бумаг. Но у нас еще есть 115-й закон, закон о манипулировании, есть банковский надзор, где идет пересечение с другими блоками.

Сейчас мы работаем с департаментами, получая от вас сигналы, что из других департаментов к вам приходят предписания, по которым с вас требуют не надзорную, а аналитическую информацию. Это неправильно. У нас есть внутренняя установка, что аналитическая информация - это по запросу, это не предписание. Да, нам нужна какая-то информация. У нас, например, Минфин запрашивает какую-то информацию, в том числе по ИИСам. Я думаю, что такие моменты мы отрегулируем в ближайшее время с коллегами из других департаментов.

Вы можете не стесняясь направлять информацию о случаях, когда приходят нагрузочные запросы, Алексею (Тимофееву), можете напрямую мне - с этим надо разбираться по каждому факту. Мы вместе с вами учимся, развиваемся, мы вырабатываем подходы дистанционного надзора. По нашему направлению мы практически не планируем инспекционных проверок в отношении профучастников. Сейчас с проверками приходят только по 115-му закону. Это другой департамент. Здесь, я вас уверяю вас, мы очень плотно работаем с ними, пытаемся им объяснить, что излишняя нагрузка вредит всем. У нас сейчас отработана методология дистанционного надзора. Мы практически ушли от формы надзора, связанной с глобальными дистанционными проверками. Мы видим, что выхлоп от этого небольшой. Это нагрузка для отрасли, нагрузка для моих сотрудников. Поэтому на сегодняшний день вся наша дистанционная проверка - это работа с конкретными надзорными фактами, которые мы выявляем в процессе анализа баз данных, анализа отчетности, и разбираемся с конкретными фактами. И конечно, это еще и поведенческий надзор, когда мы получаем сигналы от страхового рынка, касающиеся недобросовестных практик депозитариев. Мы разбираемся с конкретными депозитариями по конкретным нарушениям.

Поэтому я думаю, что мы отладим этот процесс, но вы должны принимать в этом активное участие.

Переход на XBRL ? это вопрос будущего, но не такого далекого. Мы поставили себе очень жесткие сроки, для того чтобы внедрить эти подходы.

Это означает, что будет одна база данных, куда участники рынка направляют информацию, разработанные показатели. И вы будете находиться даже в более привилегированном положении, потому что на сегодняшний день мы уже разработали формы отчетности, и практически подошла к концу работа по переходу на единый план счетов и стандарты бухгалтерского учета. Вы все принимаете участие в этой работе очень активно, потому что все в этом жизненно заинтересованы. Эти три направления станут основой, чтобы формировать финансовые показатели, которые войдут в будущую систему XBRL. XBRL ? это просто изменение формата с ХML. Для вас принципиально ничего не поменяется, что нужно было бы ломать, но это облегчит жизнь. Что касается Банка России, то мы, конечно, не будем ждать, когда у нас закончится этот проект.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я воспользуюсь возможностью и скажу, что, может быть, стоит вернуться к унифицированной отчетности. В какой-то момент ее стало больше, чем прежде. Почему бы не восстановить этот своего рода фокус-репорт, общий для всех, отправлять в один адрес. Некоторые региональные компании должны подчиняться одновременно Санкт-Петербургу, Екатеринбургу, Тюмени по разным вопросам. Это очень неудобно. Приходится иметь дело с разными колмандами Центрального банка. У каждого ГУ, как бы вы это ни унифицировали, свой стиль, свои приемы.

Вообще мне кажется, что рынку нужен ясный сигнал, что у Центрального банка есть концепция, он видит границы между банками и небанками, очень хорошо понимает, где унификация является естественной, а где она будет противоречить природе бизнеса.

Пока у нас нет оснований упрекнуть Центральный банк в "банкизации" регулирования. Те изменения, которые сейчас происходят, являются естественными, но даже само ужесточение регулятивной нагрузки и некоторые усилия по унификации воспринимаются многими как тенденция, и, конечно, рынок ждет какого-то ясного ответа, до каких пор это будет происходить. Потому что чем больше регулирование "банкизируется", тем больше причин оставаться небанком и меньше причин осуществлять эту деятельность в форме исключительно независимого неброкера или управляющего.

Я надеюсь, что "Основные направления развития финансового рынка", над которыми сейчас трудится ЦБ РФ, смогут как-то это прояснить.

Доля меня сильными революционными изменениями, которые в последнее время демонстрирует Центральный банк, в юрисдикции Ларисы, является новое положение о доверительном управлении, а у Филиппа -новые требования к составу и структуре активов.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: Добрый день, уважаемые коллеги! Хотел бы сказать спасибо Андрею, который выискивал позитив, несмотря на ту тональность, которую занял Алексей. Я очень рад, что биржа видит тренд, что НПФы стали выходит на этот рынок. Это подтягивает новые выпуски облигаций. Ждем новых IPO или SPO, куда придут НПФы. Я рад, что наши регуляторные усилия все-таки оказывают влияние.

Уже на 1 октября доля в депозитах в расчетных счетах банков у НПФ упала до 28%. Даже если посмотреть на весь банковский сектор с учетом банковских облигаций, это еще порядка 10%. Летом была парадоксальная ситуация, когда НПФы носились за кем-нибудь, кому дать денег, потому что эмитенты не верили, что на эти деньги можно претендовать. Я надеюсь, что мы этот тренд сломали, и биржа и фондовый рынок в целом как трансмиссионный механизм получат новый импульс, и эти средства будут исполнять эту функцию. Более того, мы уже заложили ряд вещей. который позволяют удлинять инвестиционные горизонты, - изменение системы вознаграждения в НПФах, даем возможность изменить портфель до погашения.

Год назад мы смотрели, какие барьеры у нас есть в регулировании, почему отрасль не растет, и вдруг в голову пришла мысль "а может быть, рынок все-таки сам знает, что предложить клиенту?" Мы приняли эту гипотезу и попросили рынок сказать в терминах нормативных актов, что в первую очередь хотелось бы поправить. Первым стал расчет стоимости чистых активов. Год мы с вами его обсуждали, и мое впечатление было, что сама индустрия не готова к этому. "Как это мы сами будем придумывать себе учетную политику, чтобы нам было удобно?" Полгода ушло только на изменение психологии самого рынка. С 1 января 2016 годы мы уже будем жить в новой парадигме, где будем делать все это в соответствии со стандартами МСФО, но тем не менее это дает большую гибкость управляющим компаниям.

Это дает возможность более гибко подходить к формированию продукта, которым вы будете пытаться привлечь вашего клиента.

Мы также сделали еще небольшой шажочек вперед в прошлом году - часть расходов, которые можно относить на средства доверительного управления при инвестировании, разрешили определять самим. То есть, по сути, мы сделали открытый список. Честно - исходя и из своих прагматичных интересов, потому что все время получали запросы, а можно сделать то или это. Сразу упала нагрузка на нас, при этом никаких надзорных никаких криминалов мы не выявили, поэтому будем считать, что эксперимент проходит удачно.

Окрыленные этой идеей, думая, чего бы еще такого сделать - и тут как раз подоспела тема состава и структуры активов. Тема на самом деле сложная. Предпосылка этого регулирования идет от того, что мы от чего-то защищаем инвестора. И когда мы стали смотреть, от чего же мы защищаем и какого инвестора, то увидели: защита фрагментарна. С одной стороны, мы устанавили для "неквала" какие-то лимиты, но при этом ему можно инвестировать в искусство, покупать закладные. Был перекос. "Лень победила" - мы решили, что квалифицированному инвестору можно предлагать все, на то он и квалифицированный. Мне кажется, это будет серьезный потенциал для развития. Более того, мы решили отказаться от категорий фондов. Останется две категории. Мы также убираем валютные ограничения, которые не позволяли делать валютные фонды.

Но когда мы стали смотреть на неквалифицированных инвесторов, то наткнулись проблемы. Например, когда предлагают неквалифицированному инвестору брать на себя риски строительства на этапе нулевого цикла проекта, связанного с коммерческой недвижимостью. Мы сочли, что в такой форме это слишком рискованно, и предложили это ограничить. Это, наверно, самая дискуссионная тема. Мы пытаемся найти компромисс. Почему регулятор лишает инвесторов возможности заработать на прекрасной офисе класса "А" с надежными компаниями и денежными потоками, но ведь объект коммерческой недвижимости - это также посреди нигде недостроенный гараж, который непонятно кому сдается. Алгоритмизировать это невозможно, поэтому мы пытаемся придумать какие-то требования к этим объектам инвестирования так, чтобы оставить только то, что не вызывает сомнений в надежности объекта для инвестирования.

Есть еще несколько тем. Например, какой подход к ликвидности должен быть у ПИФов, а как же быть с ликвидностью индексным фондам, Я думаю, мы это в короткие сроки отбалансируем, это больше относится к технике.

Дальше, у нас есть действительно серьезные ограничения, это замечательный 09-45 (Положение о рисках, связанных с ДУ активами ПИФ и резервами НПФов - прим.) где прописано очень много технических вещей, которые уже мешают развитию. Я думаю, мы будем пытаться здесь применить ту же самую логику, которую я озвучил до этого, -дадим вам возможность придумывать самим.

Еще один компонент, который как мне кажется, тоже сдерживает возможности самостоятельно развиваться, - это типовые правила доверительного управления. У нас есть гипотеза, что сам по себе подход типовых правил априори задает ту границу, которая делает всю систему очень косной. И наверно, правильно в перспективе перейти скорее к требованиям к инвестиционной декларации. Они, наверно, будут достаточно жесткими, но возможность самим написать то, что вы хотите, и предложить клиенту в соответствии с какими-то ограничениями, должна появиться. Вопрос имплементации - сложный, но пока мы хотим идти этим путем.

Ну и наверно, самое последнее. Мы думаем о том, чтобы перейти к теме выдела имущества в натуре. Это, на наш взгляд необходимо для того, чтобы можно было создать нормальный ETF. Вторая составляющая больше относится к закрытым фондам, причем даже к такому продукту, как просто структурирование собственности, эта тема достаточно актуальна. Она несет в себе определенные риски. но у нас есть некоторые идеи, как их купировать.

Вот парадигма у нас такая. Мы будем по ней идти, честно скажу, нам достаточно страшно. Потому что это звучит классно, что мы многое отпустим, но вопрос - как нам строить надзор. Поэтому мы все равно придерживаемся того, что институт спецдепозитариев должен быть в состоянии все это отслеживать для неквалифицированных инвесторов.

Что касается квалифицированных инвесторов, мы будем их защищать не от бизнес-риска, а от риска фродо - то есть когда нарушены права, если продали что-то, где в инвестдекларации было написано, а управляющий делал что-то другое, в этих случаях мы будем вмешиваться, реагировать на жалобы.

Для неквалифицированных инвесторов нам придется сохранять алгоритм. Поэтому мы натыкаемся на некоторые сложности в том же управлении ликвидностью - мы не можем это просто внести на внутреннюю политику ликвидности управляющих компаний и дальше смотреть, хорошая она или плохая. Пока мы исходим и будем действовать из того, что "неквала" надо защищать.

Хотелось бы поговорить не только о том, что мы будем "ослаблять" и как все будут жить хорошо, а и поддержать тезис Ларисы, что жить вы будете в ближайшие два года не очень хорошо. Я скажу в шутку, что и за пределами двух лет будет непросто.

Мы посмотрели разного рода правила доверительного управления, провели одно из анкетирований, которыми вас всех мучают, еще в бумажной форме, как выстроены процессы. Мы увидели две вещи, которые нас, честно говоря, встревожили. Они касаются раскрытия информации для клиента и того, как вы определяете ваш таргет по рискам в отношении клиента. Мы даже посмотрели западную практику - и видим, там везде написано что-то типа "я буду стараться, чтобы ваши убытки не превысили такого-то…" У нас же написано "я куплю тебе какие-нибудь облигации из того, что мне разрешает ЦБ". Мне кажется, это нечестный подход, и более того, ровно поэтому вы потеряли доверие клиента. И здесь мы вас будем к этому подталкивать, публично, аккуратно, с переходными периодами, но к этому нужно готовиться. Мы будем обращать внимание на процедуры.

Мы хотим уйти от того, что у вас вылетает какое-нибудь нарушение из-за колебаний рынка, и мы долго пытаемся разобраться, пострадал кто-то в этой истории или нет. Все эти ограничения мы потихоньку вычистим. И будем больше обращать внимание на процедуры, персонал, ИТ.

Это долгий путь. Мы постараемся снять все ограничения, которые кажутся нам избыточными или просто неэффективными. С другой стороны, надзорное внимание не в смысле частоты, а в смысле его глубины и качества будет меняться. Здесь нам самим нужно много чего сделать. Нам надо нарастить эту компетенцию.

В общем 0,14% (от рынка) звучит очень печально, но за вас я это поднять не могу, вы можете это сделать только сами, а я постараюсь дать вам эту возможность.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Филипп, вы оказываетесь более восприимчивыми к желаниям индустрии, и это нас обязывает. Мы думаем о том, что, например, сейчас вы либерализуете подход к категориям фондов, но, наверно, тогда мы должны подумать о некоторых правилах маркетинга.

Отлично, что в следующем году СРО станут более полноценными регуляторами, и эту часть работы можем взять на себя. У нее своя специфика, она гибче, лучше отражает деловые обыкновения. Это самая наша работа.

Что касается управления рисками, давайте [нам] что-то, от чего вам хочется избавиться. Мы это тоже сделаем частью стандартов саморегулируемой организации.

Типовые правила - отлично! Часть работы мы можем взять на себя.

Я думаю, что комбинация регулятора и саморегулирования может дать нам на следующий десяток лет достаточно удачный регулятивный подход.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: Мы только за. Мне кажется, проблема будет в том, что мы не смогли свести все регулирование к принципам. Как только обозначен принцип, это будет вопросом вашей внутренней дисциплины. Стандарт, который вы пропишете, либо приведет к той же косности, от которой мы пытаемся избавиться, либо этот будет вопрос применения тех принципов, которые уже заложены в регулировании. Поэтому баланс надо искать.

Что касается упомянутого маркетинга, мы, конечно, отменяем все категории фондов, но требование, что название должно соответствовать содержанию, мы оставляем.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Мы обращались в Центральный банк с вопросом о возможности использовать валюту для приобретения инвестиционных паев. Ответ, который мы получили, недостаточно ясен. Я не знаю, что нас с этим делать.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: Ответ, который решил бы все проблемы - надо идти через закон. Попытка трактовать это на уровне ЦБ, с учетом того, что еще есть Росфинмоинторинг, нами была предпринята. Я был категорически за. Тем не менее в ЦБ есть еще департамент, который отвечает за валютное регулирование. Я так понимаю, что [их] смущает термин "валютные операции".

Чтобы решить проблему однозначно, нужно решать через закон. Попытка получить более четкие разъяснения требует проработки с моими коллегами, какой будет результат, я тоже до конца не знаю.

Юрий Минцев, управляющий директор российского брокерского бизнеса ФК "Открытие": Что вы скажете по поводу унификации деятельности. Ведь уже существует совмещение брокерской и деятельности по индивидуальному доверительному управлению.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: Интересное предложение. Честно говоря, я не готов сходу отреагировать, потому что, на мой взгляд, существуют потенциальные конфликты интересов. Но в целом об этом можно подумать.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я думаю, это вопрос унификации деятельности по управлению, с тем чтобы индивидуальные управляющие могли бы управлять, как это, например, происходит в США, где инвестмент-эдвайзеры одновременно являются индивидуальными управляющими и управляющими НПФов и ПИФов.

Комментарий из зала. Я хотел бы прокомментировать некоторые вещи, чтобы регулятор и биржа знали, как мы это воспринимаем.

Новые формы отчетности. При выгрузке из софта новых форм отчетности приходит сто ошибок, потому что софт просто неправильно выгрузил в новую программу ЦБ, которую при заполнении невозможно контролировать. А потом ЦБ получая ее и загружая, видит, грубо говоря, съехавшие колонки. Получаем предписание.

Что касается перехода на новые планы счетов, у производителей софта сегодня нет ничего. При этом есть жесткие сроки. У ЦБ из 22 стандартов по бухучету на сегодняшний день десяти еще нет. Производители софта говорят, что стоимость софта без внедрения будет 5 миллионов. А с косвенными затратами, наверно, надо умножить на два.

Уважаемая биржа решила, что жизнь у брокеров, наверно, очень легкая. Сейчас ходит комиссия биржи, которая смотрит, как мы используем биржевую информацию, и использование клиентом в QUIK стоп-заявки почему-то считается алгоритмическим, и за это надо платить. Вот эта нагрузка по кругу чисто финансовая. И я не говорю о трудовых нагрузках, которые колоссальны.

Лариса Константиновна, большая просьба в этот переходный период относиться к профучастникам с пониманием.

Сейчас не получается быть идеальными, просто не получается.

Лариса Селютина, директор Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России: Когда вводится новая отчетность, первый период ее сдачи несет в себе очень много технических ошибок. Насколько я знаю, мы не применяем каких-то жестких мер административного наказания за эти нарушения на первых этапах. Если возникают обратные случаи, вы знаете нашу систему - вы пишете жалобу, и мы рассматриваем все факты. Честно говоря, практика формируется действительно разная. Россия - страна огромная. В территориальных учреждениях кто-то с пониманием относится, кто-то перегибает палку. Мы рассматриваем каждый случай. Вы просто не стесняйтесь об этом говорить, не стесняйтесь обжаловать решение, если вы считаете ,ч то наказание несоразмерно нарушениям.

По вендорам. Буквально в понедельник состоялась встреча с 1С. Они тоже приходили с "наездом", что еще не опубликованы стандарты, и они ничего не будут делать до конца 2016 года. К концу встречи нашли компромиссное решение. Мы пояснили, что деваться некуда.

С вендорами мы договорились о том, что через неделю они принесут нам план со сроками и будут двигаться вместе с нами. То есть они не будут ждать опубликованных стандартов, а проекты практически все уже согласованы. Процесс их согласования в Минюсте занимает длительное время, а мы считаем, что можно уже начать работать и сейчас. Поэтому они будут принимать участие в рабочей группе с нашими бухгалтерами и двигаться вместе с нами.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я хотел бы, чтобы вы обратили внимание на появление автоматической форму ежемесячных отчетов о переходе на новый план счетов бухгалтерского учета. Ей могут воспользоваться те, за кого отвечает НАУФОР. Обратите внимание. Это здорово облегчает жизнь.

Второе. Мы договорились с Центральным банком, что к весне следующего года подготовим типовую учетную политику. К сожалению она появится позже, чем вам нужно будет представить свою. Но там вендоры как раз ко второй половине года подоспеют, я думаю, что мы будем искать общий язык с Центральным банком в том, как относиться к документам, представленным вами. По-настоящему посмотреть и доработать [их] с нашей помощью вам, наверно, удастся весной, в середине следующего года.

Я думаю, что по-настоящему острой проблемой здесь является тестирование в следующем году. Хотелось бы еще обсудить целесообразность требовать этого от всей индустрии. В течение 2016 года нужно будет одновременно вести учет и по РСБУ, и по новым стандартам бухгалтерского учета. Для крупных организаций это означает тройной учет. Потому что МСФО они уже ведут.

Лариса Селютина, директор Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России: Мы знаем эту проблему и уже подготовили для руководства свои предложения. Если вы подключитесь, мы вместе еще раз обсудим этот вопрос.

Ирина Кривошеева, председатель Правления, генеральный директор УК "Альфа-Капитал": У нас есть глубокая убежденность, что без технологий, без упрощения доступа клиентов ни о каких миллионах клиентов мы не сможем говорить. В этой связи вопрос по ПИФам. Сейчас у нас переходный период от жестких типовых правил к более гибкой системе. Жизнь идет вперед, и требования, которые выдвигаются к отчетности, встают в противовес каким-то инновациям. Например, есть тема эквайринга. В то же время есть требование ЦБ по отчетности "отчет по движению денежных средств", и спецсчета мы не можем вставлять в эту отчетность.

Можем ли мы сейчас рассчитывать на какую-то лояльность в согласовании таких инновационных подходов, например, включения возможности по эквайрингу оплаты паев паевых инвестиционных фондов?

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: 100%. Более того, что касается любых тем, где мы сдерживаем проникновение. Честно говоря, я вообще не знал об этой проблеме. И я буду делать все, чтобы это убирали.

Владимир Твардовский, управляющий директор УК "Финам Менеджмент": Филипп, скажите, пожалуйста, когда проект указаний Центрального банка о структуре активов пенсионных фондов превратится в реальный документ?

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: [Зависит от того] как мы быстро проведем дискуссию с вами. Стоимость чистых активов мы обсуждали год. Я надеюсь, что здесь у нас временной график будет пожестче.

Сейчас мы уже обсудили акт глобально, вернулись на шаг назад, для того чтобы, в частности, решить тему с недвижимостью более узкой группой с особо заинтересованными участниками. Мы должны провести еще ряд встреч по ликвидности и индексным фондам. И я думаю, что где-то в середине ноября мы еще раз соберем всю индустрию, чтобы учесть все. Проведем обсуждение, и если найдем общее понимание, то дальше это уже вопрос техники Минюста. Я предполагаю, в начале следующего года он уже вступит в силу.

Павел Сенченко. Я хотел бы вернуться к вопросу клиентских брокеров. Прошло уже больше года с того, как приняты нормативные документы о том, что существует возможность регистрироваться клиентским брокерам с уставным капиталом собственных средств не менее трех миллионов рублей. На мой взгляд, это очень правильный вектор, которая позволит вовлечь в операции на финансовых рынках более широкий круг участников в регионах. Наш банк общается с пятью потенциальными клиентами, которые хотят становиться клиентскими брокерами. И они являются как новыми (теми, которые хотят делать новое юридическое лицо), так и действующими участниками 30-миллионниками, которые пытаются переквалифицироваться в трехмиллионников. В процессе общения с ними мы хотим отметить, что действующие клиентские брокера, для того чтобы поддерживать активность, должны тратить, по нашим оценкам, от 300 до 500 тысяч рублей ежемесячно. Это ведение внутреннего учета, переход на новый план счетов и программное обеспечение. То есть профучастник, который имеет [уставный капитал] 3 миллиона рублей, вынужден покупать за много миллионов рублей исключительно софт. Это очень и большое количество требований к физическим лицам, обладающим аттестатами ФСФР, в эти трехмиллионниках.

Мы понимаем, что эти требования, по сути, являются заградительными. Собирается ли Центральный банк снизить требования к этим трехмиллионникам, учитывая, что, по сути, вышестоящий брокер ведет за них обособленный учет денежных средств? И может быть, есть смысл освободить этих трехмиллионников от перехода на единый план счетов, оставив им некую упрощенную действующую бухгалтерию? И снизить требования к количеству профучастников, переложив функции, которые они должны выполнять, на вышестоящего брокера.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я призывал примерно к этому Центральный банк сегодня, но, скорее, это наша работа. Нам нужно создать целостную концепцию регулятивных требований к разным комбинациям бизнеса с точки зрения требований к трудовым ресурсам, с точки зрения отчетности, с точки зрения аутсорсинга.

НАУФОР отнесется к этому как к задаче дать в ЦБ РФ соответствующее предложение. Я полностью согласен с вашей постановкой вопроса.

Лариса Селютина, директор Департамента рынка ценных бумаг и товарного рынка Банка России: Я поддержу Алексея. Мы на самом деле уже обсуждали эту тему. Что мы не будем делать? На МСФО должны перейти все. Субброкеры тоже стали профессиональными участниками, мы отрегулировали процедуру вхождения этих участников на рынок. Обозначенные вами проблемы есть, и мы работаем с НАУФОР. Но мы не можем сейчас принять конкретное решение, потому что это должно идти от индустрии. Это концептуальный подход, который мы должны понимать. Вопрос аутсорсинга услуг у нас не вызывает отторжения.

Мы уже приступил к разработке концепции регулирования брокерской деятельности в зависимости от бизнес-модели. Это будет документ, который мы начнем обсуждать с отраслью. Мы вместе с вами должны решить этот вопрос, и должны решить его уже в 2016 году, чтобы встретить единый план счетов уже подготовленными. Но без вас мы не будем решать эту проблему, потому что считаем, что это должна быть совместная работа.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: А можно чуть подробнее? Аутсорсинга в чем конкретно?

Алексей Тимофеев,председатель Правления НАУФОР: Я как юрист вижу проблему в том, что это такие функции, которые не попадают в определение лицензируемой деятельности, а просто являются регулятивными требованиями к осуществлению такой деятельности и могли бы быть предметом аусторсинга.

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: Бэк-офис? Коллеги, проблема бэк-офиса управляющей компании лежит в неготовности управляющих компаний отдавать риск-момент на тот же аутсорсинг. Я не понимаю, как эту проблему решить. Я так понимаю, что источники проблемы даже не в том, что оштрафуют-не оштрафуют, а в том, что требования по отсутствию административных штрафов лежат в разных конкурсах на размещение средств, которые проводит ПФР, Росвоенипотека. Соответственно, убыток возникнет там, его не компенсирует ни один бэк-офис. Давайте здесь вместе поработаем, чтобы это требование просто убрать.

Насколько я знаю, есть примеры, когда спецдепозитарий в рамках своей деятельности оказывают услуги бэк-офиса.

Я за, но решать эту так "а давайте, мы перестанем за что-нибудь отвечать", нельзя.

Алексей Тимофеев, председатель Правления НАУФОР: Я знаю про дискуссию об ответственности, но я лично не думаю, что аутсорсинг как-то должен быть связан с передачей ответственности аутсосрсеру. А если так, то нет никаких препятствий, чтобы это происходило по факту?

Филипп Габуния, директор Департамента коллективных инвестиций и доверительного управления Банка России: В отношении бэк-офиса я слышу только об одном препятствии. Это что риск того, что если будет штраф, теряешь возможность участвовать в конкурсе на управление пенсионными деньгами, например, и соответственно, потеряешь кусок бизнеса. И поэтому ты не готов на это идти. В отношении брокеров, наверно, Лариса Константиновна прокомментирует, но в отношении управляющей компании никакой проблемы нет.

Роман Горюнов, президент НП РТС: У меня вопрос к Андрею Шеметову. Мы знаем, что НКЦ сейчас один из самых высококапитализированных центральных контрагентов в мире, и точно в Европе. Недавно было анонсировано, что НКЦ вводит лимит собственной ответственности по своим операциям. Поэтому, насколько я понимаю, дальнейшая капитализация НКЦ как целевая функция уже неактуальна, просто потому что она уже выполнена. При этом декларируется переход на новую клиринговую структуру, которая приближает нас к мировым стандартам. Одним из мировых стандартов практически всех центральных контрагентов является выплата участникам по остаткам, особенно в контексте перехода на клиринговых членов, которым надо будет выстраивать какую-то бизнес-модель. Не настало ли время вернуться к теме выплаты по остаткам по тому обеспечению, которое участники держат в НКЦ?

Андрей Шеметов, заместитель Председателя Правления ПАО Московская Биржа: Что сейчас важнее участникам - более оптимальная работа с гарантийным обеспечением или чтобы вы получали на него проценты? Для меня это большой вопрос. Мне кажется, держать меньше в гарантийном обеспечении сейчас более важно для участника. И мы в эту сторону движемся. Если проводить международные бенчмарки между НКЦ и выплатой процентов, то просто так чудес не бывает. Мы пытаемся сохранить то количество участников, которое у нас есть, но если бы мы подходили [к вопросу] с точки зрения риска, мы бы выбрали сейчас двух-трех клиринговых членов, остальных бы сделали просто торговыми, не допускали бы режим торгов, потому что практически никто не соответствует риск-критериям, за исключением двух-трех банков. Исходя из этого мы - единственная биржа в мире, которая работает с претрейд-чеком. И мы не хотим менять структуру рынка на текущий момент, выделив только крупных, сделав их клиринговыми членами, чтобы все остальные вынуждены были идти к ним на обслуживание.

Второе. Капитализировать мы все равно будем. Чтобы на следующий день торговать, если случился дефолт и мы съели все эти средства, мы должны выделять дополнительный капитал, и вы можете опять на следующий день спокойно торговать. Поэтому капитализация все равно будет нужна.

Что касается выплаты процентов. На любой другой бирже существует маркет-дата, которая составляет в любых доходах биржи 15-20%, у нас она меньше 2%, по большому счету она бесплатна в России. Это не соответствует никаким стандартам. У нас она просто раздается даром, а это главный продукт, который генерит биржа. И мне очень тяжело с нашими независимыми директорами, когда приходится им объяснять, почему у нас такой маленький доход от основного продукта.

Роман Горюнов, президент НП РТС: Спасибо. Просто почему портфельное маржирование и выплата процентов должны быть взаимоисключающими. И Лондон клиринг, и Чикаго хаус прекрасно маржируют и платят по остаткам. Что касается сделки по поводу процентов, я думаю, что большинство согласится платить полпроцента за то, что они депонируют доллары, в обмен на то, чтобы получать десятую ставку по задепонированным рублям. Если вы сейчас спросите зал, я думаю, просто сразу будет сделка.

Андрей Шеметов, заместитель Председателя Правления ПАО Московская Биржа: Вопрос риторический. Я просто пытаюсь показать весь спектр. Хорошо бы, чтобы все получали деньги и никто за это не платил. Но есть сложности технологического характера; надо \прекрасно понимать, что биржа работает с различными стейкхолдерами. Стейкхолдерами являются и наши клиенты, и наши акционеры, ирегулятор. И прежде чем делать какие-то изменения, мы вынуждены находить сбалансированную позицию. Просто так огульно обещать я тоже не могу. Это процесс, по которому мы будем двигаться. Это определенная тарифная реформа, дополнительная нагрузка на ИТ, дополнительная нагрузка для клиента.